Журнал «Проект Россия» № 51 Простота

Тему простоты, которой посвящен наш номер, соблазнительно связать со случившимся кризисом. Но сделать это можно по-разному: как в прагматическом, так и в теоретическом ключе. В первом случае придется констатировать, что ситуация заставляет опрощаться. Теперь не до излишеств, на передний план выходит экономия – более рачительное расходование средств, в том числе выразительных и композиционных. Но и в этих условиях, дескать, можно создавать пристойные дома, на что указывают примеры из архитектурной практики… Если же стараться быть теоретичней, то, наверное, констатация станет немного другой. И основана она будет на том, что в кризис экономическая сторона бытования архитектуры утрачивает свое господство. Соответственно, на передний план должны выдвинуться иные аспекты профессии, а именно те, что связаны с ее сущностными сторонами – с архитектурой как частью культуры, как социально значимой практикой, как «синтаксисом материи» и проч. И все эти аспекты корреспондируют с темой простоты. Не в последнюю очередь это, наверное, происходит в силу того, что по ходу истории, в том числе истории архитектуры и изобразительных искусств, значение слова простота наполнилось самыми разными, порой противоположными, оттенками. Одни, к примеру, согласятся с Корбюзье, что «большое искусство просто, великие произведения просты». Другие же присоединятся к Далю, у которого «простой» значит «немудреный, не нарядный, грубоватый, без особых достоинств» и проч. Одни скажут, что простое – это обязательно нечто непридуманное, архетипическое, органично связанное с традицией и опытом. Другие парируют, что за простотой всегда должен стоять сложный комплекс идей, иначе она оборачивается или чистым производственничеством, или «салонным» формализмом. Одни заявят, что «простое» искусство по своей сути антибуржуазно, ибо противостоит всему фигуративному и декоративному – тому, что является объектом рыночных и медийных спекуляций. Другие возразят, что такое искусство не более чем декораторский авангард…Отличающая простоту многозначность суть следствие не только замечательного свойства нашей эпохи превращать любое понятие во флюгер – куда хочешь, туда и крути. Простоте, и простой форме, внутренне присуща открытость для самых разных прочтений. Более того, простая форма является удобным инструментом для проявления и прояснения важных идей. Простота позволяет обратиться к константам, игнорируя несущественные переменные. Абстрагирование и обобщение – вот два качества простоты, которые делают ее непосредственной спутницей познания. С другой стороны, простота склонна все время апеллировать к коллективности. Ее ясность, концентрированность и лаконизм являются одновременно и свидетельством стремления к идеалу, когда происходит постановка и решение общепонятных и общезначимых задач, и формой репрезентации универсальных, а значит, коллективных ценностей. «Ничто как простота, – писал Лев Толстой, – не содействует сближению людей». Формальное здесь сопрягается с социальным, а отвлеченное – с конкретным. А ведь именно на этих перекрестках появляется настоящая архитектура.
Алексей Муратов, главный редактор